Преимущественно о греческой литературе

Влияние образов древнегреческой мифологии

Подчас кажется, что действие романа разворачивается не в Иерусалиме первого века, а в античной Элладе времен Гомера, времен создания мифов.

Вот как описывает автор сцену крещения Христа Иоанном Крестителем:

«Τή στηγμή πού σήκωσε ό Βαφτιστής τό χέρι νά τού περεχύσει μέ νερό καί τό πρόσωπο καί νά πεί τήν ευκή, ό λαός έσυρε φωνή: απότομα τό ρέμα τού Ιορδάνη στάθηκε ακίνητο κι αρμένισαν ολούθε κοπάδια πολίχρομα ψάρια, περικύκλωσαν τόν Ίησού κι άρχισαν, διπλώνοντας ξεδιπλώνοντας τά φτερούγια τους, παίζοντας τίς ουρές τους νά χορεύουν. Κι ένα πνέμα μαλλιαρό, ένας γέρος αγαθός, περιπλεμένος φύκια, ανέυηκε από τό βυθό τού ποταμού, ακούμπησε στα καλάμια καί μέ ξεχάσκωτο στόμα κοίταζε τά όσα γίνουνταν μπροστά του καί τά μάτια του είχαν γουρλώσει από χαρά καί τρομαρά».

(В тот миг, когда Креститель поднял руку, чтобы окропить водой его лицо и произнести молитву, из груди столпившегося народа вырвался крик. Течение Иордана остановилось, со всех сторон собрались пестрые стаи рыб, окружили Иисуса и принялись танцевать, складывая и расправляя плавники и виляя хвостами. Из речных глубин появился некий заросший волосами дух – добрый старец, густо опутаннный водорослями, прислонился к камышам и, разинув рот, смотрел на то, что происходит у него перед глазами, выпученными от радости и страха).

Эта сцена, разумеется, не имеет ничего общего с библейским сюжетом и взята, кажется, прямо из древнегреческих мифов, а старец, поднявшийся из глубин реки Иордан, – то ли некое речное божество, то ли сам могучий Посейдон.

Вообще, мир, созданный Казандзакисом в романе населен духами – они живут в лесах, в воде, подобно античным наядам и дриадам.

В продолжение публикации фрагментов своей дипломной работы, посвящённой самому известному роману Никоса Казандзакиса, привожу еще несколько примеров сравнения некоторых сцен романа с текстом Евангелия от Матфея (κατά Ματθαίον) – самого известного и распространенного из четырех канонических евангелий. Далее рассматриваются сравнения сцен искушения Христа в пустыне и притча о пяти мудрых и пяти неразумных девах.

Здесь я в сокращенном виде привожу содержание моей дипломной работы, посвященной «Последнему искушению». Цитаты из романа Н. Казандзакиса даются не в дословном, но в литературном переводе О.Цыбенко.

Проблематика и идейная основа «Последнего искушения»

Казандзакис оставил нам свидетельство того, какие именно цели преследовал он, принимаясь за написание столь грандиозного произведения, о чем хотел сказать, какие жгучие вопросы внутренней жизни человеческого духа разрешить. Свидетельством этим является Предисловие к роману.

Предвидя неверные толкования романа как варианта христианского мифа, Казандзакис, возможно, именно во избежание таких толкований дает читателю ключ к пониманию своего «Последнего Искушения».

Пожалуй, впервые в литературе, автор предваряет повествование объяснением. Однако, как мы увидим позже, даже это глубокое и, как бы предварительное, погружение в суть романа, не удержало многих от попыток додумать за автора и опровергнуть его собственный взгляд на свое детище.

Борьба плоти и духа, борьба темных и светлых сил за душу человека, стремление человека ввысь, к Богу, воссоединение с Богом как вершина духовной жизни – вот основные аспекты проблематики этого неоднозначного и великого романа.