Синопсис "Одиссеи"
Apr. 16th, 2017 23:16![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
kapetan_zorbas(при написании этого синопсиса я опирался на масштабное послесловие Кимона Фриара (Kimon Friar), переводчика «Одиссеи» с новогреческого на английский, к англоязычному изданию поэмы; из этого же издания поэмы взяты иллюстрации художника Гики)
Пролог
Поэма начинается и заканчивается обращением поэта к солнцу, ибо в ней доминирует образ огня и света. Солнце здесь символизирует божественность, полностью очищенный дух, поскольку центральная тема поэмы - непрестанная борьба, что бушует в живой и неживой материи и направлена на постепенное освобождение духа. В прологе заявлены и сопутствующие лейтмотивы: горький смех, прорастающий из античной трагедии, свобода от всех оков, диктуемых благоразумием и бытовыми добродетелями, философские и этические проблемы, а также уверенность, что для каждого человека окружающие феномены есть лишь порождения его разума. И с самого начала поэт задает тон, который выдерживает на всём протяжении своего повествования: патетический, серьезный, но одновременно и полный ироничного бахвальства перед лицом смерти; постоянно присутствует атмосфера и ритм народной песни, басни, мифа, а также страстная, но при этом насмешливая игра воображения поэта с его подручным материалом, когда поэт, подобно своему герою, неутомимому мореплавателю, поднимает якорь, словно порывая со всем известным ему миром, и отправляется в бескрайнее море без какой-либо конкретной цели:
«Отдать швартовы, прочь печаль, слух навострите,
Об одиссеевых страстях слагаю песнь я!»
Песнь первая. Одиссей подавляет восстание на Итаке
В 22-й песне гомеровской «Одиссеи», после того как Одиссей с помощью своего сына Телемаха убил женихов своей жены, его старая кормилица застаёт среди трупов:
Взорам ее Одиссей посреди умерщвленных явился,
Потом и кровью покрытый; подобился льву он, который,
Съевши быка, подымается, сытый, и тихо из стада —
Грива в крови и вся страшная пасть, обагренная кровью, —
В лог свой идет, наводя на людей неописанный ужас.
Кровию так Одиссей с головы был до ног весь обрызган.
Именно здесь Казандзакис отбрасывает две последние гомеровские песни и начинает свою собственную поэму: его первая песнь начинается с резкого «И…», словно он продолжает предыдущее предложение у Гомера, когда Одиссей отправляется принять ванну, чтобы омыть своё окровавленное тело. Некоторые моменты из последних двух песен Гомера, как, например, сцена воссоединения с Пенелопой, полностью опущены, другие же изменены, как, например, рассказ о его приключениях, встреча с отцом, восстание против него соотечественников.
Жестокость Одиссея ужасает Пенелопу: «О боги, это не тот, кого я столько лет ждала!» Он же, в свою очередь, не испытывает при её виде никаких чувств. Вдовы погибших под Троей и отцы убитых женихов, сопровождаемые тенями умерших, подбивают народ Итаки на восстание и с факелами в руках устремляются ко дворцу, дабы его сжечь.
Чтобы подавить восстание, Одиссей обращается за помощью к сыну, презрительно отзываясь как о черни, так и о высокомерных архонтах и настаивая на своем праве единоличного властвования. Но Телемах, кроткий юноша, предлагает усесться под большим платаном и, подобно мудрому отцу народа, выслушать недовольство толпы. Таков, по его мнению, путь прежних царей. Одиссей же лишь усмехается: «Сын мой, путём прежних царей следует лишь тот, кто оставляет их далеко позади». Телемаху же отец теперь кажется грубым, жестоким и кровожадным незнакомцем, который лучше бы никогда не возвращался из Трои, что не ускользает от внимания проницательного Одиссея: «Я понимаю твою боль, и мне нравится твоё нетерпение, но умерь свой гнев – всему свое время. Я свой сыновний долг исполнил, превзойдя отца. Теперь же твой черёд превзойти меня умом и силой». По дороге, идя навстречу толпе, Одиссей рассказывает Телемаху о своей встрече с Навсикаей, в которой он теперь видит невесту для своего сына.
Одиссей встречается с толпой. Поначалу он исполняется гнева, и первое его желание – безжалостно предать мечу всех без разбору. Телемах же умоляет отца умерить ярость и вспомнить, что у всех этих людей тоже есть душа. Одиссей после некоторого раздумья прибегает к хитрости и приветствует их, притворяясь, будто посчитал это восстание шествием в его честь. Восставшие смутились: испокон веков уделом их было рабство на полях и галерах – откуда взяться у раба достоинству поднять голову? Но вдруг раздаётся вопль: «Нет, мы больше не склонимся! Настал наш час, убийца!» Сами восставшие кидаются подавить этот новорожденный крик свободы, но Одиссей ликует, услышав голос свободного человека, осмелившегося бросить ему вызов. С факелом в руке ищет Одиссей в рядах восставших дерзнувшего, но люди один за другим лишь отступают перед ним. «О сердце, - горько усмехается он, - напрасно ты надеялось найти кого-то равного тебе».
Некогда восставшие теперь факелами освещают путь Одиссея обратно во дворец. Там он распускает народ по домам и приходит на ложе со страхом взирающей на него Пенелопы.
Утром на рассвете Одиссей осматривает свой дворец, ведет подсчет всего того, что осталось от хищных женихов, и с ностальгией вспоминает свои былые приключения. Наполнив кровью женихов большой кувшин, он поднимается на гору к родовому кладбищу, совершает возлияние, дабы его предки могли напиться крови и ненадолго ожить, танцует с ними на их могилах, а затем забирается на вершину горы, откуда любуется своим островом.
Отец Одиссея Лаэрт, что всю свою жизнь был столь же искусным земледельцем, как его сын – мореплавателем, и чья дряхлость ужасает Одиссея, заставляя его при виде этого зрелища отводить взор и проклинать удел человека, на карачках ползёт в свои любимые поля и молит Матерь-Землю поскорее забрать его. На закате все собираются на великий пир в честь возвращения царя. Среди гуляк выделяется Кентавр, обжора и пьяница, толстобрюхий, косолапый, настоящая гора мяса, отзывчивый, добродушный. Его лучший друг – Орфей, рифмоплёт с верной флейтой, тощий, всклокоченный, косоглазый, мечтательный, робкий. Начинается пир, и все ждут от своего хозяина возлияния в честь богов, но Одиссей шокирует гостей, предлагая вместо этого тост за неустрашимый разум человеческий. Тут встаёт аэд и поёт о тех, кто благословил Одиссея в колыбели - их трое: Тантал, завещавший Одиссею вечно неудовлетворённое сердце, Прометей, что дал ему яркий как пламя разум, и Геракл, закаливший его в огне. Услышав об этих дарах, Одиссей в ярости корит себя за желание зажить спокойной жизнью и не искать впредь новых знаний и приключений. Он чувствует, что в его крови взывает к жизни более примитивный и дикий предок. Эти признания приводят народ в смятение, и Телемах ещё раз проклинает отца, который кажется ему полным противоречий, ненасытности и бунтарства в сочетании с деспотичностью и дикостью.
На следующий вечер у семейного очага Одиссей рассказывает отцу, жене и сыну, как во время его странствий перед ним трижды в разных обличьях представала Смерь. В первый раз во время пребывания у Калипсо, когда жизнь показалась ему сном и он боролся с искушением принять от нимфы дар вечной молодости, однако выброшенное морем на берег весло напомнило ему о жизни.
Во второй раз Смерть явилась перед ним на острове Цирцеи, на котором он потерпел крушение и где боролся с искушением превратиться в животное, забыть про дух и добродетель и окунуться в плотские наслаждения, но как-то раз он завидел рыбаков (среди которых была и мать, кормившее дитя), радовавшихся простой пище и вину, и это зрелище вернуло его к жизни, её обязанностям и радостям.
Одиссей вновь построил корабль и вновь потерпел крушение, но, увидев Навсикаю, испытал искушение обычной скромной жизнью, самой притягательной из всех масок Смерти. Хоть и покинув Навсикаю, он поклялся выдать её замуж за своего сына, дабы она принесла ему внуков. Закончив свой рассказ, Одиссей внезапно осознаёт, что его родной остров являет собой самую страшную маску Смерти, тюрьму со стареющей женой и благоразумным сыном.
Вскоре после этого Лаэрт, чувствуя приближение смерти, на рассвете с помощью верной служанки ползёт в свой сад и долго прощается с деревьями, птицами и зверьми, бросает в землю семя, а затем и сам подобно семени падает на землю и умирает. Одиссей хоронит отца, а после отправляет корабль с богатым приданым за Навсикаей. Его родной остров теперь кажется ему чужим, предназначенным для нового поколения; городские же старейшины, с которыми он некогда так жаждал совещаться, кажутся ему старыми, немощными, робкими. Одиссей решает навсегда покинуть Итаку. Несколько месяцев спустя он встречает капитана Краба, старого морского волка, и уговаривает его отправиться вместе с ним. Затем он посещает Кузнеца, работающего с бронзой, и заручается его помощью, пообещав отвести его к богу Железа, нового и более прочного металла. После он встречает валяющегося посреди дороги пьяного Кентавра и также берёт его с собой. Четверо друзей приступают к строительству корабля, работая днём и пьянствуя ночью. Одиссей принимает в свою команду и соблазнённого их пирушками Орфея, чтобы было кому развлекать их песней в пути.
Тем временем Телемах замышляет убить Одиссея. Когда, наконец, прибывает корабль с Навсикаей и справляется её свадьба с Телемахом, на свадебном пиру Одиссей догадывается о грядущем заговоре и немедленно устраивает очную ставку сыну – тем не менее, он ликует от такого проявления мужества и бунтарства, потому обещает Телемаху следующим же утром покинуть Итаку. Ночью вместе со своими товарищами он крадёт из собственного дворца пищу и оружие, а на рассвете тайком уходит, не попрощавшись с женой и сыном. Команда погружается на корабль и отплывает в неизвестном направлении.
Во сне Одиссею является окровавленная Елена: она сейчас томится в Спарте в окружении евнухов и жаждет, чтобы кто-нибудь её снова бы похитил. Поражённый Одиссей просыпается и велит своей команде взять курс на Спарту.
Через три дня друзья достигают берегов Спарты. Одиссей выбирает в качестве подарка Елене волшебный хрустальный шар, некогда подаренный ему Калипсо. По дороге во дворец он приходит к выводу, что Елена никогда не была для него плотским искушением, но всегда вдохновляла на новые подвиги разума. Проезжая мимо Эврота в период жатвы, Одиссей встречает в полях представителей варварского белокурого дорийского племени, что пришло в Грецию с далёкого севера и символизирует для Казандзакиса новую дикую кровь, которой предстоит возродить пришедшие в упадок греческие города, сначала разрушив их, а затем породнившись с побеждёнными. Одиссей радуется тому, что родился в эпоху потрясений и перехода от одной цивилизации к другой.
С наступлением ночи Одиссей прибывает ко дворцу Менелая, где застаёт восстание голодных крестьян – царь конфисковал большую часть их урожая. Но только они уже собрались напасть на дворец, как перед ними внезапно появляется Одиссей, убеждая их спрятать во дворце весь урожай, ибо им угрожает нашествие варваров-дорийцев. Когда Менелай догадывается, кем должен быть этот хитроумный незнакомец, то не может его найти, ибо Одиссей под покровом темноты уже успел проникнуть в замок, где ищет Елену. Одиссей и Елена встречаются: оба глубоко взволнованы и вспоминают славные моменты Троянской войны. Той же ночью за ужином Одиссей упрекает Менелая в изнеженности и предупреждает, что варвары найдут его легкой добычей, но Менелай отстаивает комфорт и удобства старой эпохи. Одиссей рассказывает о новом боге, свирепом варваре, что скоро сметёт утончённых богов-олимпийцев, и к своему удивлению обнаруживает, что симпатизирует всему тому разрушению, что олицетворяет собой этот новый бог. Перед тем, как расстаться на ночь, он дарит Елене хрустальный шар.
Песнь четвёртая. Второе похищение Елены
Менелай видит сон, как он скачет бок о бок с Одиссеем и любуется красотами мира, но его друг протягивает ему меч раздора. Проснувшись, Менелай предлагает Одиссею прогулку, чтобы показать свои земли и богатства; он также заверяет крестьян, что им не грозит никакая опасность от нападения варваров. Два друга ходят по полям и отдыхают в оливковой роще, где Одиссей в последний раз пытается убедить Менелая отправиться с ним в новые приключения; но когда он видит, что у Менелая на уме одни лишь приземлённые добродетели, прибыли да убытки, в нём вспыхивает яростное желание похитить Елену.
Вечером юноши из знатных семей, крестьянские сыновья и бастарды, рождённые спартанками от светловолосых варваров, танцуют на палестре, развлекая царственного гостя. Крестьянские отпрыски исполняют танец урожая, который быстро исполняется мятежными требованиями свободы и останавливается разгневанным Менелаем. Гармоничная строгость и пропорции танца благородных юношей приводят Менелая в восторг, но совершенно не впечатляют Одиссея, который отмечает в этом танце нехватку конфликта между духом и телом. Затем на палестру выходят бастарды и имитируют битву, которая впрочем быстро перерастает в кровопролитие. Менелай в ярости останавливает представление и поднимается с трона, дабы наградить оливковой ветвью юношей благородного происхождения, но Одиссей вырывает у него ветвь и вручает её бастардам, демонстрируя тем самым своё презрение к немощной бедноте и утончённой знати и предпочитая им добродетели незаконнорожденных и отверженных, что попирают традиции и сокрушают барьеры. Он заявляет, что только сильный обладает правом на власть. У дворцовых ворот вожди племён светловолосых варваров испрашивают у Менелая разрешение поселиться на его земле, и когда Менелай в страхе даёт своё разрешение, Одиссей с презрением отмечает поражение, которое терпит декаданс от грубой силы. Тем же вечером на прощальном пиру Одиссей, хоть и замышляющий похитить у друга жену, полушутя-полусерьёзно говорит о своей огромной любви к Менелаю и грусти расставания, и тогда растроганный Менелай дарит ему золотую статую Зевса, бога дружбы.
Одиссей клянется в вечной дружбе, но, когда его друг забывается пьяным сном, предлагает Елене отправиться на поиски новых опасных приключений и ликует, когда Елена, хоть и страшащаяся его хитроумия и необузданности, соглашается. Ночью Одиссей видит во сне Зевса, карающего за предательство дружбы, однако Одиссей отвергает разом всех олимпийских богов как порождение людских сердец и страхов. На рассвете он крадёт колесницу и сбегает из дворца вместе с Еленой.
Песнь пятая. Прибытие на Крит
Одиссей и его спутники отплывают из Спарты, но тут разражается страшный шторм, что свирепствует три дня подряд и выбрасывает корабль Одиссея к берегам Крита, острова сказочных богатств, но ныне пришедшего в упадок.
Путешественники бросают якорь в порту близ Кносса, и Одиссей продаёт золотого бога дружбы, чтобы выручить взамен еду и одежду; его спутники разбредаются по городу, а Елена и Одиссей встречают уличного торговца, который говорит им, что они прибыли в день священного праздника, когда дряхлый критский царь Идоменей, старый соратник Одиссея по Троянской войне, должен совершить восхождение на святую гору Дикти, где в одной из пещер жрица Бога-Быка совершит обряд причащения, дабы царь таким образом вернул себе мужскую силу, а его народ и земли снова стали бы плодородными (в поэме Казандзакисом неоднократно используются ритуалы и символы примитивных народов, описанные в «Золотой ветви» Фрэзера). Уличный торговец продаёт Одиссею изображение бога, вырезанное из слоновой кости, о семи головах: первая это голова зверя, вторая исполнена свирепой воинственности, третья – сладострастия, четвёртая олицетворяет расцвет разума, пятая – трагическую печаль, шестая – безмятежность, преодолевшую радости и печали, седьмая же - бесплотную душу. Впервые в жизни Одиссей глубоко тронут картиной постепенного перерождения образа Бога – от зверя до чистого духа.
Оставив остальных своих спутников чинить корабль и нести вахту, Одиссей вместе с Еленой и присоединяется к потоку паломников, держа путь к Кноссу. В ходе паломничества Елене подносит воду белокурый садовник из племени варваров, который впоследствии станет её мужем (для Казандзакиса это символ смешения архаичной и варварской крови, которое обусловит рождение новой, «классической» расы). Они добираются до дворца, где на мгновение их взорам предстаёт Диктена, вторая дочь царя, жрица храма Святых Блудниц. Когда Одиссей идёт объявить о своём прибытии, уверенный в немедленном приёме, внезапно появляется светловолосый садовник, который молча протягивает Елене гроздь винограда и затем исчезает. Возвращается разъяренный Одиссей – стража не пустила его дворец, и ему с Еленой приходится ночевать с остальными паломниками в подворье.
На рассвете следующего дня Сёстры-Змеи, жрицы Матери-Земли, в священном танце молят богиню даровать плодородие своему царю, а значит, и всему Криту, но их танец неожиданно прерывает Фида, старшая дочь царя, ненавидящая упадочное царство своего отца и замышляющая восстание при участии рабов и группы преданных ей женщин. Она с воплями падает и бьётся в эпилептическом припадке, но когда Одиссей спешит к ней на помощь, неожиданно появляются дворцовые евнухи и уводят её.
Между тем, старый царь Идоменей доковылял до священной пещеры на горе Дикти, где его обступают жрицы в масках, изображающих коров, а из полого бронзового быка возникает верховная жрица, и начинается притворный ритуал. Царь и верховная жрица прекрасно понимают, что царь «получает» дар плодородия и силы в обмен на золото. Весть о благословении передаётся сигналами с одной горной вершины до другой, пока не достигает дворца и города, где люди выкладывают на улицы свои одежды, дабы царь ступал по ним и поделился бы таким образом своей вновь обретённой мужской силой. Когда по возвращении во дворец Идоменею доносят, что его младшую дочь, деву Крино, которой уготована кровосмесительная роль невесты царя в бычьем ритуале, нигде не могут найти, царь приказывает предать смерти тех, кого за ней отправили.
После унизительного ожидания Одиссея и Елену приводят к царю. Идоменей решает сделать своей ритуальной невестой Елену, а Одиссея убить, ибо присутствие последнего где бы то ни было всегда сулит бедствия. Но когда Елена заявляет о своей готовности участвовать в ритуале только при условии, что Одиссея никто не тронет, царь неохотно с этим соглашается, а затем приказывает Сёстрам-Змеям подготовить свою невесту к священному ритуалу, что состоится через семь дней.
Песнь шестая. Кносские ритуалы
Спустя семь дней на рассвете Сёстры-Змеи возносят молитвы Богу-Быку сойти и сделать свой народ и землю плодородными. Арена для игр с быками быстро заполняется, простонародье толпится на задворках, тогда как напомаженная знать восседает в первых рядах. Хоть Одиссей и взирает на всё это с отвращением, он по-прежнему не устаёт дивиться любому проявлению загадочной и скоротечной жизни. С восходом солнца появляется царь, на нём маска чёрного быка с золотыми рогами, он садится на трон и даёт сигнал к началу игр. В центре арены на шкуре белого быка лежит нагая Елена, рядом с ней полая бронзовая корова. Когда на арену выпускают стадо специальных быков, Елена ритуально взывает к Богу-Быку о спасении, но Диктена и её Святые Блудницы увещевают Елену покориться.
С окончанием предварительных ритуалов Святые Блудницы с вожделением снуют между архонтов, и на контрасте с распутной знатью показан жестокий удел рабов. Царь снова даёт сигнал: на арену выпускают семь быков, и начинаются знаменитые пляски и акробатические кульбиты под руководством Крино. Параллельно автор даёт сцены нищеты и угнетения на Крите; в полдень, когда в полях один из крестьян с женой принимаются за скудную пищу, царь приказывает остановить игры и начать пир. Рабы снуют туда-сюда, подавая блюда, а из тёмного подземелья на залитый солнцем двор выбегает одна из рабынь со своим ребёнком на руках – младенец мёртв, и один лишь Одиссей слышит её вопль и считает себя в ответе за всю боль на земле. В Одиссее постепенно просыпается почти христианское отношение к жизни и чувство ответственности к страданиям и угнетению. Он ошеломлён степенью гниения и зловония окружающей его цивилизации.
Тем временем на арене Крино необъяснимым образом покорена красотой Елены: две женщины целуют и ласкают друг друга под палящим солнцем до тех пор, пока обезумевший от ревности Идоменей не приказывает Крино вступить в игру с самым свирепым быком. Хоть и зная, что идёт на верную смерть, Крино принимает вызов и вступает в акробатическую схватку с быком, пока не получает удар рогом – она взмывает высоко в воздух и падает на пронзивший её насквозь штандарт Бога-Быка. Спускаются сумерки. Крестьянин с женой уходят с поля домой, рабыня хоронит своего ребёнка, а Сёстры-Змеи выпроваживают простой народ с арены, дабы начать тайные оргии знати.
В полнолуние придворные мужи дамы надевают шкуры и маски различных животных, Сёстры-Змеи поднимают Елену и помещают её в полую бронзовую корову. С появлением царя забивают быка, и все кидаются на его тушу, пожирая сырое мясо. Идоменей покрывает бронзовую корову, на арене начинается разнузданная оргия, Диктена суёт в рот Одиссею бычьи чресла, после чего они совокупляются.
Внезапно появляется Фида, она с воплями бежит к пронзённому телу Крино и подставляет руки под капающую кровь, пока взбешённый отец не приказывает стражам прогнать её с арены. Товарищи же Одиссея выпивают в портовой таверне, где капитан Краб рассказывает о тайных договорённостях, что он заключил со светловолосыми варварами, которые сейчас плывут в свои родные края за подкреплением. Знать продолжает пировать до утра, а Кузнец находит Одиссея и сообщает тому, что, блуждая по дворцовому лабиринту, он обнаружил тайную кузницу, где один из пленных варваров куёт для Идоменея оружие из железа. В кузнице неожиданно появляется Фида и отдаётся пленному варвару в обмен на железное оружие для своего восстания.
На рассвете приходят рабы, чтобы унести своих захмелевших господ. Среди них и светловолосый садовник, который исчезает с Еленой. Горные Девы омывают тело Крино и хоронят её, в то время как Фида со своими соратницами танцуют и поют песни о нищете, угнетении и мести. Вскоре Фида падает в обморок, и её уносят. Не в силах уснуть, Одиссей лежит на берегу реки и слушает песнь рабов о свободе.
Песнь седьмая. Заговор с целью уничтожения Кносса
На закате Кузнец и Одиссей наблюдают за прогулкой утончённой знати по набережной и обдумывают резню. Одиссей проводит три дня и три ночи в мучительных размышлениях о грядущей бойне и разрушении Кносса и призывает на помощь своего бога, и тот, наконец, является - в образе плачущего и испуганного Одиссея. Понимая, что в помощи нуждается вовсе не он сам, а его бог, Одиссей презрительно отсылает его, однако говорит Кузнецу, что заручился поддержкой огромного и грозного огненного бога.
Возлежа подле дряхлого царя, Елена вспоминает свои дни в Трое, а также роман со светловолосым садовником. Она всматривается в хрустальный шар и видит, что она замужем за этим садовником и что они живут в шатрах, воспитывая сына. Подстрекаемый Фидой принять участие в восстании, Одиссей тайком проникает в женские покои, где находит Елену. Сначала он высмеивает Елену за её связь с садовником, но затем, когда она заявляет о своём праве самой решать свою судьбу, Одиссей ликует, как он ликует всякий раз, когда кто-то не уступает его воле и выбирает собственный путь.
Одиссей посвящает Елену в свой план по разорению Кносса, заручается её поддержкой, после чего направляется в порт. Там он находит своих друзей, которые кутят в портовой таверне, и рассказывает им, что тот новый бог, который ему явился, вовсе не сострадателен, но гневлив и ненасытен. Затем Одиссей определяет каждому его роль в грядущем восстании и сообщает капитану Крабу, что тот должен остаться в порту, дабы помочь подошедшим варварам и поджечь арсенал.
Всё лето Одиссей проводит в разработке заговора с Фидой, а с севера к Криту плывут корабли варваров. Проходит зима, заговор ширится. Одиссей работает вместе с одним рабом, умелым резчиком по дереву (очень похожим на Дедала), который изучает полёт птиц и жаждет обрести свободу. С приходом весны Идоменей исполняется предчувствия смерти. Елена, беременная от садовника, забыла Спарту и Трою, она шьёт пеленки, и все мысли её только о сыне. Одиссей пытается поднять восстание среди рабов, он снова лжёт насчёт открывшегося ему видения огненного бога, неукротимого воина и безжалостного охотника. Хоть Одиссей и стремится сейчас помочь рабам, однако он не питает в их отношении никаких иллюзий, ибо знает, что тем нужно лишь то, чем обладают сейчас их хозяева. Но Одиссей чувствует, что в этих угнетенных телах томится и жаждет освобождения сам Бог и что это очередной шаг к очищению духа в той бесконечной борьбе, которая будет длиться до скончания мира.
После бессонной ночи накануне великого священного праздника Идоменей беспокойно расхаживает на рассвете, полный мрачных предчувствий грядущих бед. Надев украшенную морскими узорами мантию, царь на весеннем ритуале символически берёт море в свои супруги, но при этом теряет сознание. Одиссей идёт вдоль реки к порту, и по дороге его одаривают цветами юноша с девушкой. Одиссея охватывает жалость от того, что столь невинным созданиям предстоит погибнуть в резне, но тут он видит своего бога, что парит рядом в обличье безжалостного коршуна, и исполняется решительности. Он понимает, что при крахе старых ценностей погибают также и невиновные, и простые жертвы обстоятельств.
Песнь восьмая. Разрушение Кносса
Вечером того же дня Одиссей с товарищами хоронят юную рабыню, которую знать принудила танцевать до смерти, и даже Орфей не удерживается от клятвы мести. Одиссей велит Кузнецу раздать железное оружие. Во дворце тем временем великий пир. Идоменей с гордостью смотрит на беременную Елену, полагая, что она носит его сына. Одиссей вместе со своим богом-коршуном притаились за колонной и наблюдают за пиром, а в это же время капитан Краб прокрадывается в арсенал и поджигает его. В полночь, по знаку своего бога, Одиссей неожиданно появляется среди пирующих и под аккомпанемент флейты Орфея воспевает неукротимую жестокость и хитроумный обман, пока не появляется запыхавшийся вестник, возвещающий о поджоге арсенала. Одиссей тогда даёт сигнал, и начинается бойня.
Одиссей уже готов убить Идоменея, но тут вмешивается Фида, которая обезглавливает отца ритуальным топором, но тут же и сама погибает от руки одного из чернокожих стражей и падает на труп царя. Соратницы Фиды и варвары разоряют и поджигают дворец; светловолосому садовнику удаётся сбежать вместе с Еленой; сквозь дым и языки пламени Одиссей замечает, как резчик по дереву улетает на самодельных крыльях.
По окончании бойни и пожара Одиссей провозглашает Кузнеца царём Крита. На рассвете, когда стервятники, вороны и собаки пожирают трупы, победители жарят мясо на углях догорающего дворца; начинается кутёж, но Одиссей удаляется на высокую скалу, отвергая и пищу, и женщин. На закате появляется делегация городских жителей с богатыми дарами и мольбами о пощаде и мире, но Одиссей вновь отвергает все те добродетели, что способствуют мирной жизни и удобству, и вместо этого провозглашает войну и смерть. Когда же он всё-таки соглашается принять кусок хлеба, то замечает сидящую на хлебе зелёную саранчу - в ней он видит саму смерть и впервые испытывает чувство страха. Одиссей засыпает, и ему снится хищный дух, что подобно осьминогу пожирает его плоть, дабы самому выжить; дух, что будит в человеке недовольство и смиряет его перед необходимостью свершения великих дел. Проснувшись, Одиссей вскакивает на ноги, готовый следовать за своим сердцам в поисках новых и более трудных приключений. Он советует Кузнецу поскорее начать править, но когда Кузнец заявляет, что уже разослал по своей земле гонцов, то Одиссей ликует, узрев, что ещё одна душа заявила о своей свободе и больше не зависит от него.
На следующее утро все собираются, чтобы похоронить капитана Краба бок о бок с Фидой. Вскоре появляется Елена с садовником, и Одиссей начинает прощаться. Он советует Кузнецу освободить рабов, раздать землю, вечно оставаться неудовлетворённым и преодолевать то, что может показаться невозможным, ибо Одиссей боится, что Кузнец, успокоившись в своей новой роли, подобно большинству людей завязнет в болоте удобных добродетелей. Одиссей прощается с Еленой и, не оглядываясь, уходит.
Одиссей и его спутники теперь держат путь на юг, и на четвёртый день, когда Крит исчезает из поля зрения, Одиссей навсегда прощается с Грецией и ликует тому, что теперь плывёт к абсолютной неизвестности и свободе. Наконец, путешественники бросают якорь неподалёку от устья Нила, и на закате Одиссей рассказываем своим спутникам басню про деда, отца и сына, которые всю свою жизнь налегали на вёсла, дабы найти и по сию пору неизвестный исток Нила, фонтан, что дарует бессмертие, хоть и все они умерли, так и не достигнув цели.
Песнь девятая. Упадочная империя египтян
На следующее утро Одиссей и его спутники доходят до порта, по дороге дивясь внешности странной и новой для них людской расы. Они останавливаются выпить в местной таверне, где старый слепой аэд поёт им о страданиях и нищете, однако Одиссей отказывает ему в милостыне, ибо чувствует, что в этих краях Голод - глашатай, который приведёт Одиссея к его новому богу, и что накормить одного означает не накормить никого.
Продолжая свой путь вниз по Нилу, Одиссей и его спутники в поисках съестного промышляют кражами, ибо везде находят засуху, голод и крайнюю нищету. Однажды ночью они бросают якорь в разрушенном Гелиополе, Городе Солнца, где Одиссею снится гробница и царь с царицей (Эхнатон и Нефертити), умоляющие его откопать их. В полночь путешественники начинают раскопки, находят полную сокровищ гробницу царя и царицы, расхищают её, затем так нагружают свою лодку золотом и драгоценными камнями, что она еле держится на воде, после чего отправляются в дальнейший путь. Но нагружена не только лодка, но и их сердца, ибо теперь все мечтают о роскоши и удовольствиях, и тогда вдруг Одиссей зачерпывает пригоршнями драгоценности и начинает выбрасывать их за борт. Остальные следуют его примеру, и вскоре у них не остаётся ничего, за борт отправилась даже флейта Орфея.
Теперь они плывут с лёгким сердцем, но повсюду слышат одни лишь стенания о голоде и истощении. Орфей задается вопросом, как сейчас поживает Елена, и мы видим её на Крите, счастливую и со своим новорождённым сыном на руках. Кентавр испытывает жалость к голодающим египтянам, особенно к детям, Одиссей же возражает, что Голод и Война есть две великие силы, что подвигают человечество раздвигать границы мира. Проходит немало дней, прежде чем путешественники добираются до Фив, гудящего переполненного города, от которого веет злом. Фараон здесь – пресыщенный и робкий юноша, жалкая тень своего деда, великого воина. Всё, что его занимает, это закончить поэму, которую он кропотливо пишет и переписывает. Одиссей с друзьями всю ночь в поисках пищи бродят по улицам, глядя на изнеженную знать и обольстительных дам. На следующее утро друзья по-прежнему мучимы голодом, однако Одиссей напоминает им, что никогда не обещал им ни женщин, ни пищи, но «лишь только Голод, Жажду и Бога – три эти великие радости». После он говорит своим товарищам, что отправляется искать решение и что если через три дня не вернётся, им придётся рассчитывать только на самих себя.
Песнь десятая. Восстание в Египте
Под предводительством Ралы, молодой еврейки, народ восстаёт против жрецов Бога-Крокодила и штурмует храм. Толпа увлекает за собой и Одиссея, который получает от стражников серьёзное ранение в голову при попытке спасти Ралу. Их обоих бросают в темницу фараона, где Рала и три других революционера – Скарабей, Нил и Сокол (в которых Казандзакис воплотил характерные отличительные черты лидеров русской революции) – несколько дней борются за жизнь Одиссея.
Через шесть дней он, наконец, открывает глаза, и тогда три революционера забрасывают Одиссея вопросами. Сокол (Троцкий) – худой, легко возбудимый и беспокойный как огонь; Скарабей (Сталин) - мрачный и подозрительный крестьянин, обеими ногами стоящий на земле; Нил же (Ленин) умён и рассудителен. Сокол призывает Одиссея присоединиться к их восстанию против голода и угнетения, но Скарабей считает его авантюристом, хитрым судовладельцем, жаждущим лишь личной выгоды; Нил же полагает, что хоть Одиссей и происходит из аристократов, но любит играть с огнём, и потому советует двум своим товарищам принять Одиссей таким, каков он есть. Нил рассказывает Одиссею про союз рабов Египте и как все они ожидают вооруженного подкрепления с моря от варваров-дорийцев. Одиссей отвечает, что не знает, любит ли он звероподобных крестьян или просто больше не хочет принадлежать к упадочной знати, но некий крик в его сердце побуждает его присоединиться к революционерам.
Фараон кропотливо сочиняет свою поэму и приказывает развлечения ради доставить к нему Ралу и Одиссея. Когда двух узников приводят, он насмехается над Ралой как над представительницей проклятого племени и называет себя миролюбивым человеком, который просто хочет сохранить сложившийся порядок вещей, ведь это Бог создал одних богатыми, а других бедными, на что Рала заявляет, что она признаёт лишь одного Бога: свободный разум человеческий. Одиссей предупреждает фараона о нашествии нового варварского племени, предсказывает гибель египетской аристократии, после чего – в качестве символа войны – кладёт на колени фараону бога-карлика, которого он слепил в тюрьме из хлеба, крови и пота. Таким теперь представляет себе Бога Одиссей – рождённого от Голода и Угнетения. Испуганный фараон приказывает освободить Ралу и Одиссея.
Тем временем на египетские земли высаживаются варвары, и начинаются грабежи. Трое вождей бегут из тюрьмы, а Рала, терзаемая любовью к Одиссею и потому чувствуя, что она таким образом предала своё дело, принимает ванну, надевает лучшее платье и, решив покончить с собой, выходит на то перепутье, где должна пройти египетская армия. Одиссей рассказывает своим оставшимся спутникам о битве, что ведут между собой его разум и сердце, ибо разум его хочет удалиться в башню из слоновой кости, тогда как сердце жаждет стучаться в каждую дверь, разделив страдание каждого.
Песнь одиннадцатая. Революция в Египте и её поражение
Оба лагеря лихорадочно готовятся к схватке на египетских песках. Одиссей видит в варварах ту новую кровь, что возродит разложившуюся культуру египтян. Рала бросается под копыта лошадей египетской армии и погибает. Когда Одиссей видит неисчислимые египетские полчища, то понимает, что надежды на победу нет, но именно из-за этого и решает принять бой.
Фараон решает избавиться от вождей восстания, принеся их в жертву на празднике в честь своих предков. Но его терзает кошмар, что приснился ему накануне праздника: страшная свирепая голова, заслонившая собой весь горизонт. Никакие удовольствия его не радуют, ни один толкователь снов не может успокоить его. Верховный сановник фараона посещает заключенных и предлагает отсрочку в исполнении смертного приговора любому, кто сумеет прогнать дурной сон его повелителя. Одиссей предлагает истолковать сон фараона в танце. С недавно вырезанной маской своего нового бога на спине Одиссей танцем изображает нищету, войну, увечных и раненых, а затем резко надевает маску на лицо. Фараон вопит от ужаса, узнав страшное лицо из своего кошмара, а затем приказывает страже выпроводить Одиссея и его отряд из Египта. Одиссей возвращается в темницу, чтобы поведать своим друзьям эту радостную весть – он и сам теперь жаждет покинуть Египет, чтобы отвести своих людей на новые земли и там построить город и цивилизацию, основанные на его новом видении Бога. Нил соглашается следовать за ними до границы, где заявляет, что он останется на родине, дабы разжечь новый бунт.
Песнь двенадцатая. Исход из Египта
Отряд Одиссея состоит из преступников, отчаявшихся, отбросов общества – т.е. тех элементов, что чаще всего разрушают прежние ценности и идут к новым рубежам. Достигнув границы египетского царства, Одиссей вздымает над собой маску своего бога и просит спутников сделать выбор между жалкими благами их рабского существования и этим новым богом, что сулит лишь жажду, голод и свободу, - он хочет, чтобы далее компанию ему составили лишь неприкаянные, ненасытные, непокорные. Одиссей заявляет, что Бог явил ему новый путь и новый город, который они должны построить.
Одиссей же с остальными продолжает путь; он рассказывает им басни, дабы отвлечь их от голода, и безжалостно гонит их вперёд. На Итаке, тем временем, Телемах и Навсикая играют со своим маленьким сыном, однако со страхом отмечают в нём многочисленные черты грозного деда. Наконец, отряд Одиссея набредает на негритянскую деревню, но пока они решают, как поступить дальше, негры нападают на них, истребив чуть ли не полностью. Неожиданно появляется Кентавр со своим отрядом – им удалось взять в плен местного охотника и заставить его отвести туда, где можно раздобыть еду – и превращает поражение в победу. Одиссей и его спутники замиряются с неграми, и их отводят к огромному и жирному вождю племени, который ошибочно принимает Кентавра за предводителя отряда в связи с габаритами последнего и предлагает ему в жёны свою дочь, «жирную как бегемотиха». Под сенью дуба, на котором развешаны черепа врагов, готовится великий пир. Одиссей, подозревая, что вождь попытается усыпить их бдительность едой, напитками и женщинами, предостерегает своих спутников быть начеку. Под разнузданный ритуал с плясками Кентавр и его толстая невеста сочетаются браком, и все разбредаются по укромным местам, дабы совокупиться. Один лишь Одиссей не теряет голову и замечает, как негры украдкой разбирают оружие. С большим трудом он вырывает своих спутников из чёрных любовных объятий, после чего они крадут в деревне еду и уходят, оставив тех, кто отказался продолжить путь.
Как-то раз Кентавру удаётся поймать совсем юную самку леопарда, он приносит её Одиссею, и тот с леопардом становятся неразлучными спутниками. Отряд, наконец, выбирается из джунглей и вскоре замечает нескольких возделывающих поля негров, но те, завидев приближение бледнолицых, в страхе убегают. На рассвете трое туземных посланцев приветствуют белых людей словно богов, рассказывают им о чуме, что опустошает их деревню, и просят помощи, но Одиссей столь яростно требует пищу в качестве воздаяния, что испуганные негры разбегаются. Друзья помогают Орфею вытесать из куска дерева жуткого безголового бога, а затем Одиссей велит Орфею отнести этого бога в деревню, впасть в притворный транс, провозгласить, что этот бог исцеляет любые недуги, и обменять его на еду. Одиссей предупреждает Орфея не обманываться возможными чудесами, однако Орфей оказывается охвачен экстазом, который сам в себе и вызвал, и когда слепые начинают прозревать, а калеки – ходить, он падает ниц перед богом, которого сам же и создал; и хотя он присылает друзьям пищу, но возвращаться отказывается, даже когда за ним приходит Одиссей.
Одиссей покидает Орфея, и через девять дней блужданий по каменистой пустоши он со своим отрядом видят горы, а за ними - проблески бескрайнего моря. Достигнув вод, они с блаженством окунаются в них, находят их великолепными на вкус и понимают, что достигли конечной цели своего пути, озера-истока Нила, где собираются построить свой идеальный город. Одиссей приказывает отряду возвести временные укрытия на берегу, а сам взбирается на расположенную неподалёку гору, чтобы в течение семи дней и семи ночей беседовать с Богом и получить от него законы и чертежи для идеального города. На рассвете в сопровождении своего любимца-леопарда он начинает восхождение.
В этой песне Казандзакис развивает суть своей философии, которая более полно изложена и более четко систематизирована в его эссе «Аскетика. Спасители Божьи».
День третий. Одиссей сидит на скале, призывая бога-птицу спуститься, а затем погружается в молчаливое раздумье. Он вспоминает своё первое знакомство с тремя стихиями: женщиной, морем и Богом – как, будучи младенцем, он чуть не лишился чувств, впервые обоняв женскую грудь, как в двухлетнем возрасте он побивал море камушками и как кричал «Боже, сделай меня Богом!» Он ел и становился тем, что ел, возмужал, женился, родил сына, затем отправился на войну. Задыхаясь под тяжестью воспоминаний, он осознаёт, что таинственные первобытные силы внутри него сдавили ему сердце, которое взывает к освобождению. Он смотрит в жёлтые глаза своего маленького леопарда и видит себя прообразом человечества, пещерным человеком. Внутри него бурлят атавистические воспоминания, лютая ненависть, бесстыдные вожделения, под грузом которых задыхается его душа; ему открывается бескрайняя линия эволюционного развития: от неживой природы до всех форм жизни, до человека, до чистого духа. На закате он засыпает на скале, и ему снится, как бранятся между собой подобно старой супружеской паре его сердце и разум. Сердце-женщина недовольно теми границами закона и порядка, что вечно возводит робкий разум; она хочет прорваться сквозь рутину, сбросить с себя ярмо, сокрушить окружающую феномены стену и устремиться в иной мир, в бездну, в Бога, однако разум-мужчина бранит её и требует довольствоваться видимыми и осязаемыми вещами.
Когда вековечный Крик в человеке взывает о помощи, разум спешит сбежать, но сердце изливает свою кровь, дабы напоить ей теней пращуров, тем самым воскресив их. Однако каждый человек должен выбрать, кого из своих предков он желает воскресить, чьё именно наследие и историю он хочет сохранить. Одиссей прогоняет всех тех, кто хочет жить ради одних лишь материальных ценностей; он отвергает своего отца Лаэрта, ибо отец всегда должен уступить дорогу сыну; он отвергает своих праотцов, ибо земля произвела сыновей лучших, чем они. Лишь трём своим великим покровителям даёт Одиссей напиться своей крови. Тантал пьёт и затем обвиняет Одиссея в желании построить город, дабы осесть в нём, предав тем самым неутолимое сердце, непрекращающийся поиск. Далее появляется Геракл. Одиссей приветствует его как героя, что двенадцатью подвигами переработал плоть в чистый дух, и рыдает, видя, насколько тот изъеден смертью. Геракл призывает Одиссея выполнить ту задачу, которую он оставил незаконченной – совершить тринадцатый и последний подвиг (бессмертие), хоть он и не знает, в чём этот подвиг может заключаться.
День четвёртый. Проснувшись, Одиссей вспоминает всех тех призраков, что носит в своей крови. Теперь он знает, что является продуктом того, что все эти призраки успели совершить и что всё ещё хотят совершить. Как и все люди, он – мост между прошлым и будущим и носит в себе мёртвых, живых и ещё не родившихся. Осознание этих бескрайних бездн внутри себя освобождает Одиссея от озабоченности своим собственным эго, теперь он знает, что должен выйти за пределы своего «я», к своим кровным пращурам. Но вдруг он замечает третьего своего покровителя, Прометея, прикованного к скале, и обращается к нему как к отцу огня и разума, богоборцу, что позволил человеку укрепиться на земле. Прометей сетует, что потерпел поражение, что человек, которого он создал, забыл и предал его, и что он не сумел завершить «самую славную задачу в жизни» - ему не удалось ни примириться с Богом, ни убить его.
От своей кровной нации Одиссей идёт дальше и проникается чувством единства всех народов, осознавая, что и он, и все люди – лишь капли в эволюционном потоке человечества. Но теперь голос Матери-Земли внутри Одиссея призывает его выйти за границы и самого человечества, примириться с природой, с животными и деревьями, дабы направлять Матерь-Землю и говорить ей, что делать (так, словно в масштабах эволюции человек теперь может выйти за пределы необходимости и сам направлять жизненный процесс). Во сне этой ночью Одиссей он ощущает себя частью живой и неживой природы, птиц, зверей, насекомых, скал и моря, пока не прикасается к самым древним источникам всего сущего, непостижимым не знающим жалости ритмам, где жизнь и смерть уже неотличимы друг от друга.
День пятый. На рассвете следующего дня Одиссею чудится, будто люди и звери с наскальных рисунков пещеры ожили и кружат вокруг него в танце. Вскоре он чувствует, как его обступают призраки древней жизни, которые затем расступаются перед Левиафаном, древнейшим предком всего, огромной массой бессознательной жизни, в которой дух только начал распускать крылья. Левиафан уходит, и тогда Одиссей раскрывает объятья, дабы поприветствовать непосредственного предка человека, Обезьяну, обращаясь к ней с почтением и любовью. Затем он обращается ко всем остальным тварям, от которых происходит человек, даже к скромному навозному жуку. В его голове все становятся друзьями, он приветствует зверей, птиц и насекомых, полностью отождествляя себя со всеми живыми существами.
День шестой. На рассвете, на фоне умытой дождём земли Одиссей слушает мужской и женский голос в своей груди. Сердце-женщина взывает к Духу (к Богу), который всё ещё находит пристанище в корнях деревьев и животной плоти, и жаждет сделать его более человечным, способствовать его дальнейшему эволюционному восхождению. Дух предупреждает её, что он всё еще дик и кровав, но когда сердце-женщина продолжает любовно взывать к нему, он является к ней в образе галантного юноши. Одиссей теперь слышит, как внутри него стонет Дух (или Бог), что вечно совершает восхождение по окровавленной тропе сквозь неорганическую и органическую материю, а ныне – даже сквозь человека. Деревья и звери душат Бога, даже душа человеческая не может вместить его стремление к вечному восхождению, и он молит Одиссея помочь ему освободиться. Бог охвачен страхом, ибо в своём восхождении, спотыкаясь, он не видит этому тёмному подъёму конца. Одиссей клянётся посвятить всего себя освобождению Духа, что взывает о помощи внутри него, и видит теперь этот жизненный импульс во всём сущем - в плоде, что он ест, и в семени, что он сажает. Он вышел за пределы границ, накладываемых его «я», его нацией, человечеством и даже всей живой и неживой природой, и расслышал Крик, что задыхается не только во всех телах, но и во всех душах, и изо всех сил пытается подняться еще выше. Это настойчивое стремление ко всё большему и большему очищению одни называют Любовью, другие Богом, третьи Смертью, а некоторые Криком. Душа теперь видится Одиссею фитилём, воспламеняемым огненным Духом, что стремится через этот фитиль добраться до хвороста и дать более чистый свет. Одиссей даёт обет построить идеальный город, который навеки воплотит это видение.
День седьмой. Внутренний голос подначивает Одиссея, что его воздушные замки не имеют никакой ценности, если не воплотятся в реальных трудах и поступках. Вооружившись галькой, глиной и грязью, Одиссей строит модель своего предлагаемого города, а затем спускается с горы.
Песнь пятнадцатая. Одиссей строит идеальный город
На рассвете следующего дня закладывается новый город - в жертву приносятся шесть петухов и шесть кур, символизирующих кончину двенадцати олимпийских богов. Все люди делятся на три касты: ремесленники, воины и интеллектуалы, и создаётся социалистическое общество (из различных элементов «Государства» Платона, «Города Бога» святого Августина и «Утопии» Мора). Институт брака упраздняется, детям предстоит воспитываться отдельно от родителей, смерти старых и бесполезных членов решено не препятствовать. Но Одиссей не может отыскать основополагающий закон для своего замысла, пока однажды не видит стаю термитов, спаривающихся в воздухе - как только самцы выполняли свою единственную функцию, они тотчас же бессильно падали на землю, где пожирались птицами, жуками, скорпионами и змеями. С жестокой радостью Одиссей принимает это зрелище за безжалостный закон природы. Кентавр потрясен этим, как ему кажется, бессердечием своего хозяина. Одиссей жаждет рассказать всем людям о своём видении, но никак не решается, опасаясь, что они не готовы принять столь жестокого, безжалостного и избирательного бога.
Проходят месяцы, и весной Одиссей объявляет о трёхдневном празднестве, на котором юноши должны спариться с девушками, а также освобождает свою самку леопарда, дабы и она нашла себе в горах партнёра. Одиссею снова приходит видение Бога как
главнокомандующего, а всех людей - как братьев по оружию в великой битве, где человеку нужно научиться как командовать, так и подчиняться. Каждый должен действовать так, словно от него одного зависит спасение всего мира, но при этом победа или поражение значения не имеют, ибо важна одна только борьба. Однажды Одиссей с ужасом наблюдает, как полчища чёрных муравьев пожирают верблюжонка, а затем и маленького ребёнка – это видение навсегда запечатлевается перед его взором, как всеперемалывающая разрушительная сила, что стоит за природой и каждым человеческим поступком, как зияющая пасть, что ждет всех нас. Трагизм жизни ошеломляет его. В конце концов, в один прекрасный день он рассказывает своим людям о страшном законе выживания и существования, и что новый бог, которому они должны поклоняться, вовсе не любящий и всемогущий, но не слабее и не сильнее их самих.
Проходит лето, а на Итаке, тем временем, внуку Одиссея снится, что дед подарил ему игрушечный кораблик, и этот сон приводит Навсикаю и Телемаха в смятение. Когда приходит время для торжественной церемонии официального основания города, происходит ряд грозных предзнаменований: термиты уничтожают хижину и лук Одиссея, с гор с визгом несутся крысы, а сам воздух становится удушающе жарким. Но люди украшают свои дома и улицы пальмовыми ветвями, и Одиссей с гордостью взирает на свой город, где – и он в этом убеждён – можно построить достойную жизнь. Но вдруг падает неестественная тьма, луна будто покрывается проказой, земля сотрясается, и Одиссей, подсознательно понимающий, что происходит, восстаёт против предавшего его Бога.
Песнь шестнадцатая. Одиссей становится знаменитым аскетом
Несмотря на зловещие предзнаменования, никто кроме Одиссея не обращает на них внимания. На рассвете следующего дня все собираются в большой пещере, дабы отметить рождение города, но только Одиссей пускается в пляс, как земля начинает грохотать и сотрясаться. Одиссей выбегает из пещеры и видит, что гора извергается дымом и лавой. Он восстаёт против Бога, который создал мир настолько несовершенным, что человек вынужден безуспешно пытаться его улучшить. Затем он раздаёт приказы друзьям, а сам устремляется в город, дабы спасти детей. Ясли уже начинают рушиться, но тут внезапно появляется Кентавр и подпирает дверной проем; Одиссею удаётся спастись, но Кентавр гибнет под завалами. Вскоре на месте города остаётся одна лишь зияющая пропасть.
Одиссей опустошен и не чувствует более ничего - ни радости, ни горя, ни надежды, ни любви. Оставшиеся в живых спутники Одиссея покидают его и уходят на поиск лучшей жизни. Одиссей же впадает в мучительные размышления, в которых отождествляет себя со всем живым и неживым, со змеями и травами, с безжалостными законами смерти и разрушения, с семенами, что отчаянно тянутся к свету, с потоками воды и камнями. Он приходит к трагическому принятию жизни такой, какая она есть, но благословляет пять своих чувств за их всеядность и неутолимую жажду познать всю вселенную, ибо только через них человек способен непосредственно познавать природу.
В течение многих месяцев он сидит на краю пропасти, пребывая в аскетическом размышлении, и слава его распространяется по всей Африке, паломники приходят к нему на поклон и за исцелением, приносят ему дары и развешивают их на ветках дикой груши. Один из чернокожих вождей подносит ему комья глины, взятой из людских могил и политой слезами, потом и кровью, дабы великий отшельник вылепил из неё бога, что взял бы на себя их боль. Но Одиссей с состраданием смотрит на напрасные людские попытки избежать страданий и лепит из глины жуткие маски, уродливые воплощения примитивных страхов. В нем сейчас открывается третий глаз, взирающий на поток самой жизни, и Одиссей благословляет всю свою жизнь, вспоминая отчаянную юность, влияние женщин на свой характер, то, как он сначала хотел связать жизнь со своей родной землей, но затем его обуяла жажда путешествий. Он благословляет свои непрерывные странствия, свою душу, что не сохранила привязанности ни к чему.
Одиссей теперь погружается в созерцание творений своего разума. На мгновение ему видится его собственная смерть посреди скованных льдом морей. Разум его порождает различные образы - нимф, двенадцать месяцев, оборотней, персонажей мифов и легенд и, наконец, Бога как самонадеянного, бородатого, напыщенного карлика. Когда Одиссей собирается уничтожить и его, Бог меняет череду самых разнообразных образов и молит Одиссея сохранить ему жизнь, на что Одиссей заявляет, что даже Бог является порождением его разума и что, подобно Орфею, он почти поверил в собственное творение. Одиссей разрушает этот образ и ликует обретённой свободе. Он понимает, что теперь он освободился от последней надежды – от надежды в антропоморфного Бога – и осознаёт, что все явления, как их видит человек, являются порождениями каждого отдельно взятого разума. При помощи чувств человек ткёт ткань своей жизни над бездонной бездной, над Ничто, над Смертью. И тогда Одиссей восклицает: «Не существует ни верховного божества, ни добродетели, ни просто закона. Ни наказания в Аиде, ни воздаяния на Небесах». Он последовательно прошёл все те семь уровней, что символизировали головы изображения божества, купленного им некогда у уличного торговца на Крите.
Песнь семнадцатая. Интерлюдия: драма жизни
Одиссей продолжает пребывать в экстатическом размышлении, где прошлое и будущее кажутся окутанными вечным настоящим. Порой жизнь представляется ему стремлением к женщине, красоте и удовольствию, порой - к добродетели и справедливости, а порой – необходимостью помочь находящему в опасности Богу и воплощению его образа в идеальном городе. Но всё это теперь кажется ему лишь тенями, и потому Одиссей хочет обнять обнаженное тело жизни, лишенной всяческих иллюзий. Под звуки флейты, сделанной из человеческой кости, Одиссей своим разумом порождает людей, целые города и войны между ними. Его охватывает невыразимая любовь и сострадание к этим порождениям его разума, что старательно – будто они и в самом деле реальны – играют свои роли в вечной драме жизни, где царствуют любовь, похоть, зависть, война, предательство, выживание сильнейших.
Когда же Одиссей перестает играть на флейте, порождённые его разумом актёры драмы жизни растворяются в воздухе. Одиссей размышляет о Разуме как о создателе всего сущего в том безумии, что представляет собой жизнь. На берегах этого океана безумия Разум сидит и играет в игру жизни, творит и разрушает. Одни называют Разум Духом и утверждают, что он породил плоть; другие называют его Плотью и утверждают, что он породил Дух; но это нечто большее, чем Дух или Плоть, и оно играет в свою игру в бездне вселенной. Человек, чей разум свободен, отпирает и запирает различные комнаты жизни, хотя он ни на что не надеется; он ни на что не жалуется под ударами жизни, но шагает по несуществующему дворцу своих желаний, словно дворец этот реален, держа в руке ключи от Небытия, ибо он знает, что в основании этого дворца лежит тёмная бездна и забвение. С началом нового дня Одиссей возобновляет свой путь к южной оконечности Африки.
Песнь восемнадцатая. Принц и блудница
Одиссей отправляется в своё последнее путешествие и начинает долгое прощание с миром, радуясь жизни и глядя на все её проявления будто в первый раз. Однажды он встречает слоновий караван одного восточного Принца (этот образ символизирует Будду). Принц этот некогда столкнулся с тремя грозными признаками разложения человека - узрев больного человека, старого человека и прекрасного юношу, умершего в расцвете сил – и теперь странствует по миру в поисках ответов на то, что есть зло, смерть и разложение. Услышав от верного раба про великого аскета Африки, Принц отправился к нему на встречу и разбил лагерь неподалёку от его убежища.
Когда Одиссей предстаёт перед Принцем, последний просит его о снадобье, приняв которое, Принц перестанет видеть лик Смерти во всём, на что падает его взгляд. На это Одиссей отвечает, что они оба разглядели за масками богов и самой надеждой лик Смерти, но если Принца это зрелище приводит в ужас, то Одиссей идёт по жизни с чёрным знаменем Смерти в руках, ибо «Смерть есть соль, что делает жизнь столь вкусной». Не в силах принять подобную позицию, Принц однако сопровождает аскета в его путешествии на юг в надежде найти более полный ответ на свои мучения. Слава Одиссея как знаменитого отшельника распространилась уже по всей Африке, и где бы он ни проходил, все высыпают посмотреть на него – среди них и знаменитая куртизанка Маргаро, которая приглашает Одиссея и Принца отужинать с ней. Одиссей рассказывает ей, что путей к спасению семь: игра разума, доброта сердца, подтверждаемая ежедневным трудом, горделивое и высокомерное молчание, плодородная деятельность, мужественное отчаяние, война и любовь, и что Маргаро выбрала последний и самый неисповедимый путь, что стремится уничтожить противоречия между мужчиной и женщиной, разрушить в экстазе барьеры плоти, когда любовник кричит: «Ах, нет более «я» и «ты», ибо Жизнь и Смерть суть Единое!» Одиссей называет Маргаро своим собратом-тружеником в аскезе, мученицей удовольствия, а затем просит её, в свою очередь, поделиться своим опытом. Маргаро отвечает, что своим любовникам она сначала говорит: «Во всём этом безотрадном мире существуем лишь мы с тобой», а затем: «Любимый мой, теперь я чувствую, что мы с тобой суть Единое». Одиссей же развивает эту мысль: «Даже это Единое, Маргаро, даже это Единое суть пустой воздух».
Принц ликует этим словам, поскольку воспринимает мысль Одиссея как то, что даже Смерть не имеет смысла, что она тоже суть пустой воздух, и потому он решает отвергнуть жизнь во всех её проявлениях. Однако Одиссей возражает и против нигилизма Принца, и против веры Маргаро в надежду, и пытается объединить две эти точки зрения: только отважившись взглянуть в безнадёжную и всепожирающую бездну Смерти, сильный человек может полноценно объять и воздвигнуть структуру своей жизни на самой грани хаоса, по своему вкусу придавая ей смысл, красоту и ценность, пусть даже он знает, что это всего лишь иллюзия: «Пусть жизнь есть суть бесплотная тень, я запихну в неё столько земли и воздуха, доблести, радости и горечи, сколько в моих силах». Маргаро не может подняться над плотью, а Принц – над могилой. Одиссей утверждает, что по-настоящему свободный человек не только играет со смертью как с одним из элементов потока жизни, но она даже подбадривает и опьяняет его. Маргаро начинает понимать мысль Одиссея, но Принц, теперь окончательно укрепившись в нигилизме, отказывается от своего королевства, от жены и новорожденного сына и жаждет полностью освободиться от всех оков плоти. Одиссей ещё раз напоминает о трагической радости во всех проявлениях жизни, после чего прощается с Принцем и блудницей и направляется к выходу, но спотыкается впотьмах через порог, и тогда Принц поджигает свои златые одеяния, дабы осветить аскету путь.
Песнь девятнадцатая. Жадная рука отшельника
Пробираясь сквозь лес, Одиссей встречает на своём пути Смерть, но просит её ещё немного подождать, пока они не достигнут края континента, где Одиссей построит себе лодку в форме гроба, дабы вернуться на ней в море словно в утробу.
Однажды Одиссей набредает на слепого отшельника (прототип Фауста), который спрашивает, не он ли тот спаситель и знаменитый аскет, на что Одиссей отвечает, что он - спаситель в мире, в котором нет спасения. В джунглях вокруг них разворачивается ежедневная борьба за существование, и отшельник признаётся, что всю свою жизнь он искал ответы на вечные вопросы «Почему мы родились и для какой цели?», но не нашел ничего, кроме страшной бездны, которую он не в силах понять. Отшельник просит Одиссея поведать ему истину, но Одиссей советует ему всего лишь прижаться ухом к Матери-Земле и внимательно слушать. Под этим Одиссеем подразумевает, что человек должен принять земные или природные законы неизбежной борьбы, выживание наиболее приспособленных и полное своё исчезновение, прежде чем начать строить свою жизнь на краю бездны. Отшельник теперь сожалеет о своей скромной жизни, о поиске Бога и о том, что не прожил свою жизнь как царь, наслаждаясь радостями существования, сея справедливость и доброту и не задаваясь вопросами о предназначении жизни. Он засыпает и видит себя царём, наслаждающимся всеми благами мира, но вдруг царь этот впадает в меланхолию, ничто его больше не радует – ни шуты, ни женщины, ни беседы с мудрецами. Он отшвыривает корону и пытается сбежать из своего царства, но не может, ибо царство его оказывается островом, окружённым ревущим морем, бездной. И тогда он осознаёт, что человек навсегда заключён в беличье колесо своего бытия, своего мира, своего разума, установленных границ. Он отправляется вглубь острова, взбирается на вершину горы, образованную человеческими черепами, и размышляет о долгой эволюции от простейших форм жизни до появления нынешнего Человека Трагического. И тогда, с вершины горы он кричит, что существование вселенной оправдано лишь до тех пор, пока есть человек, способный её постичь. Чувствуя приближение Смерти, он внезапно протягивает всё ещё жадную руку, сжимая в ней свою мать, Землю.
И в этот миг отшельник вскрикивает «Матерь!» и умирает во сне с вытянутой раскрытой рукой, жадной и не насытившейся. Когда жители соседней деревни приходят его похоронить, то не могут закрыть ему руку, и тогда Одиссей говорит им, что рука не сомкнётся то тех пор, пока они не вложат в неё своё самое дорогое сокровище. Старики сыплют в руку отшельника золото, воины суют оружие, вожди – ключи от города, матери омывают руку слезами, девы осыпают её поцелуями, дети приносят свои игрушки, но рука по-прежнему не закрывается. Но когда Одиссей наклоняется и наполняет жадную руку землёй, рука, наконец, насыщается и смыкается. Принятие неизбежного закона Земли, закона смерти и исчезновения - вот горький ответ на вопросы отшельника.
Одиссей приходит на помощь старому идальго, что, надев ржавые доспехи и оседлав дряхлого верблюда, отправился спасать мир от рабства и несправедливости, но попал в плен к каннибалам, которые уже готовы его зажарить, но в страхе расступаются перед знаменитым аскетом и освобождают пленника. На прощание их чернокожий вождь рассказывает басню, суть которой в том, что дикарей невозможно сделать цивилизованными и что они будут просто пожирать своих спасителей-идеалистов. Тем не менее, освобождённый идальго снова рвётся спасать рабов, и хотя Одиссей восхищён этим неистовым и мятежным сердцем и воображением, что отваживается преодолеть границы возможного, он отвергает этот порыв, поскольку выполнение такого порыва осуществимо лишь в мечтах. Одиссей желает идеалисту всего хорошего и продолжает свой путь. Проходя мимо одурманенных гашишем крестьян, он приходит к выводу, что «возможно, единственный выход для человеческой свободы это полное подчинение всем великим необходимостям».
Продолжая свои странствия, Одиссей набредает на огромные болота, посреди которых среди мутных вод высится остров с увитой плющом башней. Его отводят к хозяину башни, вялому жирному гедонисту, который рад возможности побеседовать со знаменитым аскетом и приготовил в честь него пышный пир, но сначала решает развлечь гостя петушиными боями.
Гедонист восхищен тем, что Одиссей, в отличие от других его гостей, смотрит на эту жестокую схватку без удовольствия, но и без отвращения, и на это Одиссей отвечает, что его глаза в самом деле тронуты зрелищем борьбы насмерть на этой земле, но он также смотрит на всё внутренним третьим глазом, который всегда остаётся невозмутимым.
Хозяин башни говорит, что нет ничего лучше невозмутимого разума, что собирает мёд из каждого цветка опыта, ничем по-настоящему не увлекаясь. Одиссей понимает, что перед ним человек, которого никогда ни к кому не испытывал ни любви, ни ненависти, который высмеивает все духовные ценности - последняя форма декадентского и гедонистического существования. Хозяин башни, Принц и Одиссей все так или иначе сталкивались со Смертью и Бездной, но каждый по-разному: Хозяин башни – с ироничным и насмешливым равнодушием, беспокоясь лишь о том, чтобы не упустить мимолетные удовольствия, Принц – с отрицанием и отстранённостью, а Одиссей - с мукой, но и радостью, что являются частью созидательного импульса. Покинув башню, Одиссей вспоминает бастардов в Спарте, что сражались, демонстрируя жизненную силу, и благословляет упорную, жестокую и эволюционирующую жизнь во всех её проявлениях.
Через несколько месяцев Одиссей добирается до океана. Там он радостно погружается в волны и долго играет с ними, как в своё время с верным псом Аргусом, а ночью отправляется в шумный портовый город и заходит в таверну, где сидят старые морские волки и рассказывают о своих родных краях. Один, из далёких южных стран, говорит о снежных пустынях, другой - о пышных садах и рынках, и тогда Одиссей, в свою очередь, с ностальгией рассказывает им о Греции. В этот миг все бегут к дверям, чтобы посмотреть на проходящую процессию, и Одиссею говорят, что потерпевшие кораблекрушение и поселившиеся здесь критяне чествуют сейчас своего нового бога, которого одни называют Истребителем, другие - Спасителем, но которого священники в своих тайных ритуалах называют Одиссеем. Одиссей с усмешкой понимает, что теперь он низведён до статуса бога: «Меня низвели до бога и заставили мифом бродить по земле. О несчастная душа человека, не быть тебе свободной на земле и не выпрямиться в полный рост без понуканий страха или надежды. Ах, появятся ли ещё на земле родственные мне души?»
Однажды на рассвете Одиссей срубает несколько деревьев, дабы построить свою последнюю лодку. По городу ходят слухи, что ему помогают духи; горожане приносят ему еду и всяческие дары. И когда один рыбак отмечает, что его судно напоминает гроб, Одиссей отвечает, что он измерил своё тело, сердце, разум, всю землю, небо, страх, любовь, счастье и боль и что этот ялик-скиф есть результат всех его измерений.
Как-то раз в порту он слышит, как один юный чернокожий рыбак говорит о Едином Вечном Отце, который есть Любовь, и о земле, которая есть путь, ведущий на небо. Другой молодой рыбак возражает против этого нереалистичного взгляда на жизнь, настаивая на том, что в этом мире правит несправедливость и процветает зло. Какой-то старик отвечает, что только добрыми делами можно заслужить себе место на небесах, но юный чернокожий рыбак говорит ему, что на небеса можно попасть только милостью Божьей. Когда он тихо добавляет, что если кто-то ударит его по щеке, он подставит другую, то Одиссей сильно бьёт его, уверенный в том, что даже этот хилый юноша поднимется дать отпор, но рыбак и в самом деле смиренно подставляет другую щеку, и Одиссей с ужасом вздрагивает от столь революционного взгляда на мир. Вдвоём они беседуют всю ночь у моря. Одиссей отстаивает путь войны и распрей, а чернокожий рыбак - путь любви и мира, самопожертвования, высшего царства, где человек и Бог сливаются в Единое. Одиссей отвечает, что даже это Единое суть пустой воздух, но юноша настаивает, что только это высшее Единое является по-настоящему реальным. Одиссей обвиняет юношу в том, что тот любит душу, тогда как Одиссей любит также и плоть, её запах, а также землю и даже смерть, отрицая ценность души в отрыве от плоти, ибо душа должна эволюционировать и очищаться в плоти и посредством плоти. На рассвете они расстаются с симпатией друг к другу, и Одиссей берет свой лук, два кремня, топор, немного пищи, что преподнесли ему горожане, спускает свой ялик на воду и навсегда прощается с землёй.
Песнь двадцать вторая. Одиссей отправляется к Южному полюсу
По мере того, как земля исчезает за горизонтом, Одиссей вспоминает три самых ярких впечатления в своей жизни: когда он впервые познал женское тело, когда впервые взял на руки своего сына и когда убил своего первого врага. Но теперь его ждёт самое сложное испытание из всех: Смерть. Он видит стаю акул, в которой самцы жестоко сражаются за самку. Бурная активность рыб напоминает ему о неостанавливающемся потоке жизни, которую он теперь благословляет - со всеми её войнами, коварными богами, глупыми людьми, со всеми её слезами и смехом. Проплывая мимо коралловых островов с огромными деревянными статуями первобытных богов и затонувшими городами, Одиссей восклицает: «Тёмные демоны, достаточно мы настрадались от ваших цепких рук!»
Солнце становится всё бледнее, всё больше и больше клонясь к горизонту. Появляются первые плавучие льдины. Однажды вечером Одиссей видит над своей головой полярное сияние подобное блестящей короне смерти. Той же ночью он врезается в айсберг, его выбрасывает в море, но ему удаётся выбраться на сушу. Он бредёт по бескрайней ледяной пустыне и вскоре находит горячий гейзер, у которого ему удаётся обогреться, поесть и поспать. На следующий день он находит на валуне окаменелые останки, свидетельствующие о некогда тёплом климате.
Через несколько дней блужданий Одиссей набредает на юрты из снега. Местные жители приветствуют его как Великого Предка, Великого Духа. Его селят в одну из юрт, он некоторое время делит с местными жителями тяготы жизни и обнаруживает, что люди здесь молят не об удобстве или радостях, но лишь о том, чтобы остаться в живых, ибо единственные боги здесь - Страх и Голод. Бледное солнце скрывается за горизонтом, и на протяжении долгой полярной ночи Одиссей на раз становится свидетелем тому, как многие умирают от голода, не дожив до долгожданной весны. Но даже здесь он благословляет жизнь.
Когда, наконец, наступает весна, все радостно начинают готовиться к переселению в места летней побывки. Одиссей прощается с аборигенами, а сам пускается в новое плавание, на этот раз в каяке, сделанном из тюленьих шкур. Но вдруг начинается землетрясение, лёд разверзается, и все - люди, собаки и сани – падают в пучину ревущих холодных вод. Поэт ещё раз напоминает нам о зияющей тьме, что окружает вселенную и жалкие человеческие потуги. Одиссей в ужасе наблюдает за катастрофой, но, как и в случае гибели его идеального города, воздерживается от проклятий, а только молвит: «О Солнце, ты взираешь на всё сущее в этом бурлящем мире и одинаково льёшь свет как на Жизнь, так и на Смерть. Вот бы мне твои глаза, чтобы равнодушно смотреть на землю, море, небо и безотрадную судьбу». Одиссей обращается к душе человеческой, что плывет на корабле по тёмным водам отчаяния и знает, что впереди не тихая гавань, а лишь чёрная пасть, затягивающая её корабль. Понимая, что спасения нет, она скрещивает руки и без надежды или страха, но с песней на устах встречает Смерть.
Песнь двадцать третья. Одиссей благословляет жизнь и прощается с ней
Одиссей замечает, что по лбу его ползёт червь, а затем видит на носу своей лодки какую-то тень, которая в итоге оформляется в образ, как две капли воды похожий на самого Одиссея, ибо каждый из нас носит Смерть в своём разрушающемся теле и питает её на протяжении всей жизни.
Одиссей приветствует Смерть как долгожданного гостя. Он вспоминает свою жизнь, вплоть до зачатия и рождения, а также наиболее запомнившиеся ему картины: розу, растущую на краю скалы и сбрасывающую свои лепестки в пропасть; канарейку, что пела в разгар резни на Крите, и бабочку на пепелище Кносса. Он благословляет женщину, ибо барьеры плоти преодолеваются только любовью, а также пять основных элементов своего тела: Землю – балласт, что добавляет судну устойчивости, Воду - беспокойный, постоянно текущий поток, ненасытный путешественник, Огонь – что поглощает плоть и всё сущее, превращая их в дух, Воздух - конечный плод пламени, свет, шмель, что оплодотворяет матку-землю, и, наконец, Разум – господин и создатель всего сущего, который в бесстрашной радости правит своей колесницей, нагруженной остальными четырьмя элементами, по окружающей бездне.
Песнь двадцать четвёртая. Смерть Одиссея
Под деревом на Востоке умирает Принц в окружении своих учеников, облачённых в жёлтые одежды. Они спрашивают его последнее слово, но он отвечает им только слабой улыбкой. Когда они настаивают, он говорит, что существует пять путей к спасению: через любовь, отчаяние, красоту, игру и истину, но за всем этим, даже за Словом, скрывается лишь безмолвная улыбка. В этот момент к Принцу приходят из Греции двое мужчин: они прослышали о великом восточном мудреце и пришли набраться от него мудрости. Они спорят с учениками Принца об относительных достоинствах Востока и Запада; ориенталисты настаивают на том, что всё есть иллюзия и сон, греки же отстаивают антропоморфную концепцию богов, отрицая бездну и делая акцент на добродетели, на аполлоническом взгляде на гармонию и равновесие. Более старший напрямую обращается к Принцу и толкует о философии, о порядке, что должен управлять хаосом, что высшая власть принадлежит Слову, а не Улыбке, но когда Принц лишь улыбается в ответ, то мужчина помоложе видит в этом нечто превосходящее разум и провозглашает Принца великим Дионисом. Но как только Принц погружается в смерть, зов Одиссея разрывает небо, и тогда прилетает орёл и уносит великого мудреца в своих когтях.
Рала спешит упасть в объятия мужчины, которого она полюбила, сожалея, что когда-то отстаивала абстрактное дело и отказывала себе в муже и детях, а теперь её почитают на земле как деву-мученицу. К ней присоединяется чернокожий рыбак, проповедовавший о любви и мире, но Рала с презрением обрушивается на него, находя его философию бесцветной, трусливой, целомудренной и приторной. Когда из кустов выпрыгивает самка леопарда, Рала приветствует её как сестру.
Таким образом, все те, кого Одиссей с любовью сохранил в своей памяти (и основные персонажи этой поэмы), спешат помочь своему хозяину в его смертный миг. Все обнимаются, противоречия примиряются, Одиссей замечает их издалека, приглашает взойти на белый корабль смерти и просит их развесить на мачтах инжир и виноград, которые он так любил. Все теперь толпятся на палубе, а у ног Одиссея лежит верный Аргус. На корабль поднимаются и три великих предка-покровителя Одиссея – Тантал, Геракл и Прометей. Теперь всё готово к отплытию. Одиссей радостно смеётся, погружает свои руки в инжир и виноград, и всё вдруг исчезает, и тогда разум его взмывает ввысь и освобождается из своей последней клетки, клетки своей свободы.
Эпилог
Поэт обращается к солнцу, которое в великой скорби скрылось за горизонтом и отказывается от еды и вина, заботливо приготовленных его матерью. Солнце опрокидывает столы, выливает вино в море и горюет, что тот, кого оно так любило, исчез навеки. Таким образом, поэма начинается и заканчивается образом солнца, выступающим в качестве метафоры преображения материи в пламя, в свет, в дух.
![[community profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/community.png){kind=small}